Новкинское зазеркалье

Говорили, что оно осталось от обстановки прежних владельцев — князей Голицыных-Прозоровских, в национализированном имении которых разместилась профсоюзная здравница. Казалось, что чуть помутневшее от времени зеркальное стекло в массивной полированной дубовой раме — словно окно в давний, навсегда ушедший мир.

Этот осколок прежней барской роскоши произвел сильное впечатление. Некоторое время спустя случайно рассказал о чудо-зеркале ковровскому учителю истории фронтовику и неутомимому краеведу и туристу Андрею Яковлевичу Соколову.

- Да, это сейчас действительно редкость! — вздохнул мой собеседник. — Раньше-то ведь как бывало? Врываются красноармейцы или бунтующие мужики в барскую усадьбу, а тут при парадной лестнице зеркало, порой еще венецианского стекла — такого они за всю жизнь ни разу не видали. И их собственное отражение в нем выглядит почти нелепым. Ну, разумеется, сразу же штыком или палкой, а то и просто пудовым кулаком — р-раз! И нет зеркала. Поэтому их так мало и сохранилось, особенно в провинции. Хотя, возможно, и жалеть о них не стоит. Вот, например, история с собакинским зеркалом. Из-за нее ведь у нас чуть строительство железной дороги не сорвалось!

Тогда в спешке пресловутую историю Андрей Яковлевич рассказал лишь вкратце. Зато потом, уже пару лет спустя, в Госархиве Владимирской области неожиданно встретились документы, где опять фигурировали те самые господа Собакины. И сюжет про их зеркало, поначалу показавшийся затейливой байкой, вдруг обрел совсем иное звучание…

Помещик Владимирской губернии Владимир Васильевич Собакин, родившийся еще при Екатерине II, был дворянином старинного рода, корни которого уходили в допетровскую Русь. В молодости, как большинство сверстников его круга, он служил в гвардии и вышел в отставку из лейб-гвардии Драгунского полка штабс-капитаном. А потом зажил богатым барином.

В числе собакинских имений было сельцо Сколепово Александровского уезда, а также деревня Новки Ковровской округи. Отставной гвардеец жил попеременно то там, то тут. В его усадебных домах было немало фамильных реликвий: портреты предков, дедовская библиотека, старая мебель и архив. Обладая изрядным состоянием, Владимир Собакин долго считался завидным женихом на всю губернию, но так и остался старым холостяком.

У него была привычка подолгу читать вечерами, причем порой он засиживался над захватившей его книгой до глубокой ночи. Однажды барин зачитался особенно долго и отложил очередной фолиант, лишь когда невольно несколько раз клюнул носом. Поднявшись с дивана и направляясь в спальню, Собакин машинально глянул в большое, в рост человека старое зеркало, мимо которого проходил. И обмер! Даже при трепетном огоньке единственной свечи было явственно видно, что в мутноватом стекле проступало совсем не его отражение. Опешив и невольно отступив на несколько шагов, Владимир Васильевич вгляделся в зеркальную поверхность попристальнее. На этот раз он рассмотрел, что из зеркала на него смотрит мертвенно бледное лицо молодой женщины, показавшееся странно знакомым. Ноги еще нестарого мужчины буквально приросли к полу, и он, оцепенев, вдруг увидел, что странное отражение (хотя ничего подобного отражать в комнате зеркало просто не могло) стало медленно выступать из зеркальной рамы.

Вышедшая из зеркала, точно из потайной двери, дама была одета в старомодное платье с фижмами, которые носили во времена, когда государыня Екатерина Алексеевна только что вступила на престол. Впереди на красивом светлом платье грязной кляксой маячило большое бурое пятно. Приблизившись, точно подплыв по воздуху к Собакину, привидение протянуло к нему руки, словно желая о чем-то спросить, но потом стало пятиться обратно к зеркалу и, вновь оказавшись внутри его, понемногу исчезло, растворившись в сумраке.

Собравшись с силами, помещик с трепещущим сердцем хотел поднять своих дворовых, которые давно мирно спали. Но, немного опомнившись, решил не делать этого. Как он, гвардейский офицер, расскажет прислуге, что его напугал призрак, вышедший из зеркала? Кое-как продремав до утра, он призвал кормилицу, вынянчившую его и младшего брата Алешу, поручика, давно погибшего в одном из сражений с армией Наполеона. Знавшая все семейные секреты Собакиных, ветхая старуха, которой уже было за 80, выслушав рассказ великовозрастного питомца, лишь покачала головой:

- Это же бабка твоя была, Наталья Перфильевна, — нехотя прошамкала она. — Она, страдалица. Известное дело, умерла без покаяния, вот и мается, сердешная…

У Владимира Васильевича зашевелились волосы. Он понял, на кого была похожа ночная гостья из зеркала — на него самого!

А старушка тем временем пустилась в воспоминания. В 1767 году собакинские крестьяне, считая, что господа обходятся с ними слишком строго, взбунтовались и толпой ворвались в барскую усадьбу. Помещика, отставного поручика Николая Алексеевича Собакина в ту пору дома не случилось, он уехал на пару недель в город вместе с сыновьями. А вот его жена Наталья Перфильевна осталась. Она едва успела понять, что происходит, как один из мужиков ударил ее в живот длинным ножом. Разграбив дом, смутьяны вскоре разошлись. Проводивший следствие исправник отыскал зачинщиков, которых после экзекуции отправили на каторгу. А убитую барыню похоронили кое-как, не дождавшись мужа и детей, так как не сумели с ними снестись. Когда покойница лежала в зале перед погребением, большое зеркало в гостиной забыли завесить кисеей, как требовалось по обычаю.

- Душа-то ее, матушки, в энто зеркало в зале и ушла, — заключила кормилица. — А вот выходит оттуда уже не впервой…

Оказалось, что из сумрачного зазеркалья призрак зарезанной барыни уже являлся матери Владимира Васильевича Елизавете Владимировне. Тогда привидение предсказало утрату сына. И вскоре после этого младший Собакин погиб в бою.

Потом дама из зеркала появлялась перед кончиной дядюшки Александра Николаевича Собакина, полковника, убитого на Кавказе. И вот теперь неожиданно напомнила о себе вновь.

После этого происшествия Владимир Собакин распорядился убрать зеркало за ширму, дабы даже ненароком не заглянуть в него. Слуги выполнили приказ барина. И на этот раз ничего трагического не произошло.

С тех пор прошло два десятка лет. Старуха-кормилица давно умерла. Собакин доживал свой век в обширном холостяцком доме. Однажды после очередной уборки ширму вынесли из гостиной. Проходя мимо, Владимир Васильевич случайно задержал взгляд на незакрытом зеркале и отпрянул: оттуда вновь смотрели глаза его бабки, которая теперь на вид была намного моложе своего внука. Призрак вновь выплыл из рамы, и на этот раз оказался прямо перед старым помещиком, полумертвым от страха. Дама подняла холеную руку и внушительно погрозила внуку указательным пальцем. «Не трожь родовое!» — глухо проговорила она и опять удалилась в зеркало, как будто в обычную дверь.

На следующий день Собакин направил официальное письмо в Главное общество железных дорог с отказом продать часть своего родового имения при деревне Новки под строительство участка железной дороги Москва — Нижний Новгород и станции. Ранее он получил выгодное предложение уступить часть наследия предков под «чугунку», но после явления грозной бабки у него напрочь пропало желание наживаться на подобной сделке.

Вскоре Владимир Собакин умер. До его кончины строительство железнодорожной магистрали оказалось заморожено, так как в обход собакинских владений линию провести было нельзя. Долго искали наследников бездетного помещика. С большим трудом отыскали двоюродную сестру Наталью Шванскую, урожденную Собакину, проживавшую в Воронеже. Она с радостью согласилась продать имение кузена и удвоить состояние. Но вскоре после этого тоже умерла, и владения Собакиных, как выморочные, перешли в казну.

Говорили, что причиной скоропостижной кончины богатой наследницы стал необъяснимый приступ ужаса в то время, когда она приехала посмотреть усадьбу покойного брата.

Железнодорожную станцию в Новках построили. Долгое время ее вокзальное здание украшало огромное зеркало, которое, якобы, прежде принадлежало кому-то из местных помещиков. Во время Гражданской войны, всеобщей смуты и разрухи оно пропало неизвестно куда.

Впрочем, возможно, это зеркало до сих пор украшает интерьер какого-нибудь любителя антиквариата, до поры не ведающего, что два с половиной века назад зеркальное стекло забыли вовремя закрыть черной траурной кисеей…