Красота, застывшая в камне

Детство Александра Михайловича прошло в Москве. Вопреки распространенным мальчишеским мечтам стать космонавтом он планировал, когда вырастет, быть геологом. Но жизнь сложилась немного иначе — после школы он поступил в летное училище. Его «местом работы» должна была быть не земля, а диаметрально противоположное направление – небо.

После учебы из множества вариантов, куда пойти работать, А.М. Козичев сознательно выбрал Якутию. Север давал возможность получить бесценный опыт и запастись впечатлениями, если не на всю жизнь, то на десяток лет вперед точно. К климату, как и к остальному, привык. Полярная ночь чередовалась с полярным днем, короткая жара под сорок сменялась августом и заморозками, а затем на девять месяцев наступала зима. А.М. Козичев летал на Ми-4, потом на Ми-8, командовал воздушным судном, а затем стал командиром целой воздушной эскадрильи. Жизнь в пос. Зырянка, расположенном на берегу Колымы, хорошо запомнилась Александру Михайловичу. В этой местности в то время не было ни автомобильных, ни железных дорог, единственным транспортным сообщением стала авиация. Перевозить приходилось товары и местное население — рыбаков, охотников, оленеводов, им доставляли еду и необходимые вещи. Люди в снежном плену, порой, находящиеся на грани жизни и смерти, воспринимали пилотов если не божествами, то кем-то близким к волшебникам. По словам Александра Михайловича, управление вертолетом давало настоящую свободу. Это же не самолет, которому всегда нужна взлетно-посадочная полоса! Ми-8 мог приземлиться в любой местности, даже там, где до этого не ступала нога человека. И везде экипаж ждали. Благодаря возможности летать почти над самой землей, с вертолета можно было хорошо рассмотреть территорию и даже диких зверей. Это помогало при отстреле волков. Пилот так подводил вертолет, чтобы охотники смогли прицелиться и выстрелить. Работали в неимоверно трудных, но интересных условиях, не один раз вылетали на пожары, участвовали в спасательных операциях.

В свободное от полетов время охотились, рыбачили, у каждого была своя лодка. Любое соприкосновение с местной природой было уникальным, а рыбу, которую ели там, здесь никто и не пробовал. Кроме того, мужчина очень увлекся фотографией. Камеру носил с собой всегда, сделал тысячи уникальных снимков природы – в горах, устьях рек и излюбленных местах оленеводов. В Якутии в душе Александра Михайловича начал возрождаться интерес к геологии и к минералам.

- Идешь, бывало, по речке, — рассказывает мужчина, — смотришь, блестит что-то. Берега Колымы были усеяны сердоликами. С самородками и золотом, конечно, не связывался, а минералы, которые не запрещены законом, подбирал и сохранял. Не ради того, чтобы продать, а для души.

Александр Михайлович отлетал в Якутии 15 лет, заслужил звание ветерана труда и правительственную награду — орден «Знак Почета» за свой труд. В перестройку работы не стало, пришлось вернуться в Москву, в квартиру на десятом этаже. Соседи вверху, соседи внизу, людей вокруг полно, а все чужие какие-то – тоска, да и только. В 1989 году решили купить дом поближе к природе — в Ряхове, а в 2009-м перебрались туда насовсем. Завели небольшое хозяйство. Без него, признается мужчина, было бы неинтересно – на диване и в Москве можно спокойно лежать.

С севера Александр Михайлович привез свою «душу» — коллекцию камней. Там для их обработки не было возможности. Некоторые камни распиливал сам. Занимался и недолгое время резьбой по кости – обрабатывал бивень мамонта. Эта работа была не по душе – монотонная, удовольствие доставлял только процесс полировки, когда «из бивня был уже виден сам мамонт».

В 2005 году А.М. Козичев решил снова съездить в Якутию, но уже не по работе, а к друзьям, на отдых. Несколько дней сплавлялись по горной реке, рыбачили. Там, в окружении великолепной и могущественной природы, он снова получил неимоверный эмоциональный заряд. И конечно, сделал еще тысячу красивейших фотографий на память.

По словам мужчины, в его коллекции не редкие и не дорогие камни, минералы выполняют больше эстетическую функцию – ими нужно любоваться. Агат – это «рисунок в камне», неповторимый пейзаж. У Александра Михайловича несколько десятков обработанных камней, много диких, и каждый из них – любимый. Есть среди прочих одна необычная горбушка — коллекционный камень, обработанный только с одной стороны, которым мужчина особенно гордится. Внутри совершенно неприглядного, на первый взгляд, минерала могло оказаться все что угодно – и чудесный рисунок, и пустота. Александру Михайловичу он чем-то понравился. А распилив его алмазной пилой, он ахнул – какая красота! Если присмотреться – на спиле будто бы изображена древняя пещера, а красные линии-ворсинки внутри похожи на сталактиты и сталагмиты. Александр Михайлович признается, что во время распиливания еще не понимает, что у него в руках — шедевр или обычный камень. Увидеть рисунок можно, только распилив до конца и перевернув – в этот момент происходит чудо.

Некоторые камни ассоциируются с определенной местностью, например, один – серенький — нашел близ Магадана. Есть в коллекции и совсем странные экземпляры, похожие на окаменелые яйца. «Может, это и есть кладка динозавра?» — смеется мужчина. Среди теплых солнечных агатов в его собрании — уникальные окаменелые губки — они будто сделаны из металла. Вроде обычные ракушки на вид, а природа сама их так инкрустировала, что каждое «ребрышко» блестит. Есть в коллекции сердолик, чароит, яшма, амазонит и другие минералы. Рассматривать их можно часами, при хорошем освещении линии переливаются, играют, каждый рисунок в камне очаровывает. По мнению мужчины, изучение камней – это своеобразная терапия. Созерцание красоты отвлекает от обыденности, настраивает на гармонию с миром и помогает постичь прекрасное — то, что навсегда запечатлела в камне для людей сама природа.