Выполнил свой долг в 41-м

Вместо учебы – пулеметный расчет
О своей судьбе Георгий Гаврилович всегда рассказывал неохотно, считая, что особенно и говорить не о чем. Жил обычной жизнью – детство трудное, юность кувырком, война, концлагерь… Таких судеб в послевоенные годы — сплошь и рядом, и хвастаться тоже нечем – Берлин же не брал. Но и по его рассказам можно написать если не целую книгу, то рассказ точно, хоть и говорить о былом ветерану тяжело и вспоминать прошлое до сих пор больно.
Родился Георгий Гаврилович в 1921 году в семье зажиточных крестьян Афониных. Малой родиной было небольшое мещерское село на границе Владимирской и Рязанской областей. Большая и дружная семья вела общее крестьянское хозяйство, имели целый двор скотины – двух лошадей, корову, телку, бычка, свиней и стадо овец. Когда началась коллективизация, Афониных без лишних вопросов объявили кулаками. Конфискация имущества – самое малое, чем могла отделаться семья, угроза ссылки нависла над благополучным семейством, как грозовая туча. Отец Георгия, не имея другого выхода, поехал вместе с женой и маленьким сыном на заработки в нижегородскую Балахну, затем в Арзамас. Там Георгий закончил школу и в 1939 году поступил в Горьковский сельскохозяйственный институт – крестьянские корни напоминали о себе, тянуло работать на земле. Прекрасная пора студенчества не продлилась для него и года – началась война с Финляндией. Первокурсник Афонин был зачислен в зенитное военное училище, но выяснилось, что он не подходит из-за проблем со зрением. Так, волею судьбы юноша оказался в качестве рядового в пехоте Красной Армии.
Сначала молодого человека отправили в учебную часть Киевского военного округа. Пополнение, в составе которого был Афонин, разместили в казармах города Бердичева. Ветеран помнит, как вместе с молодыми ребятами прибыли призывники-узбеки. Им приходилось особенно нелегко – на дворе стояли сильные морозы. Курсанта Афонина и других юношей гоняли по 12 часов в сутки, особое внимание уделялось физической подготовке и закалке, которые в будущем, вероятно, и спасли Георгию Гавриловичу жизнь.
Финская война к тому времени подходила к концу. Летом 1940-го курсантов отправили освобождать Бессарабию, которую во время гражданской войны захватила Румыния. Получив боевые патроны, юноши форсировали пограничную реку Прут. Георгию Гавриловичу досталась участь второго номера в пулеметном расчете. Первым из-за зрения он быть не мог, а так как телосложение у молодого человека было крепким, ему полагалось таскать пулемет «Максим» — тяжелую, но безотказную машину. Для молодых солдат это военная операция стала первой, нервы были на пределе – все готовились, что румыны начнут сразу же стрелять по колонне. Но они отступили, ни разу не выстрелив, а советских солдат местные жители встречали с почестями и благодарностью – как освободителей.
После Молдавии отряд, в котором служил Георгий Гаврилович, перебросили в Среднюю Азию. В начале 1941 года он находился на границе с Афганистаном поблизости от города Кушки. Несмотря на страшную жару, юноша стойко проходил обучение на минометчика в полковой школе. К тому времени срок службы по призыву уже заканчивался, и молодой человек мечтал о том, как вернется домой и восстановится в институте. Но все мечты рухнули разом, когда грянула Великая Отечественная война. Только солдаты освоили управление ротным минометом, как эшелоном их отправили на Западный фронт. В августе 1941 года 104-й стрелковый полк, в котором служил Георгий Гаврилович, перебросили под Брянск, где шли тяжелые оборонительные бои.
Первый бой, он трудный самый
Ветеран в подробностях помнит свой первый бой, как приказали наступать по картофельному полю, где укрепились немцы, как потеснили врага, как гитлеровцы, отступив в лес, стали обстреливать позиции Красной Армии из минометов. Наши солдаты тоже «угощали огоньком» врага, но вдруг из леса выползли три немецких танка. Единственное, чем могли ответить советские воины – стрелять по танкам из винтовок, в их арсенале на тот момент не было даже гранат. Вражеские машины не совершили ни одного пушечного выстрела, немцы расстреливали советских бойцов из пулеметов и давили их гусеницами. Картофельное поле было перепахано машинами смерти не хуже, чем сельхозтехникой, потери были огромными.
Минометные расчеты, где находился Георгий Гаврилович, дислоцировались позади наступающих танков, поэтому из его расчета, к счастью, под гусеницы никто не попал. На следующий день на помощь подошли три советских танка, раздался приказ «наступать!», и немцы отошли. Кругом стонали раненые, но надо было идти вперед. И шли — по кочкам под покровом темноты, которые на рассвете оказывались человеческими трупами. Ночью в поле рыли окопы, а утром немцы, подтянув артиллерию и установив пулеметы, перекрестным огнем будто выкосили большую часть пополнения.
После «крещения огнем» под Брянском полк, в котором служил Афонин, перевели под Ельню, уже занятую немцами. Тогда началось большое контрнаступление советских войск, а 6 сентября город освободили. После Георгий Афонин, как и его сослуживцы, получил официальную благодарность от Верховного Главнокомандующего за освобождение Ельни. Как раз там он стал свидетелем первого боевого применения знаменитой «Катюши» — батареи капитана Флерова, давшей залп по станции Орша. Наступление наших войск было непродолжительным, Красная Армия опять перешла к обороне, а немцы, собрав силы, прорвали фронт.
Полк Георгия Гавриловича оказался в окружении. Несколько дней те, кто остался в живых, скитались по лесным дорогам, постоянно натыкаясь на немцев. Не прерывались танковые атаки и бомбежки с воздуха, в небе постоянно кружили «мессеры», горели подожженные немцами деревни, еды не было, патронов тоже. Через несколько дней от минометного взвода Афонина в живых осталось всего двое – он и сослуживец рядовой Акмалов. Затем и товарища тяжело ранили в живот. Его забрали с собой другие бойцы. Афонин остался один. Во время очередного налета авиации осколком бомбы минометчику поранило лицо. Очнувшись, он решил присоединиться к группе отступавших – у них хотя бы была пушка. Заняли круговую оборону, отстреливались, как могли, а когда последнее орудие подбили, положение стало безнадежным. От отчаяния решились на прорыв – немцы от такой храбрости пеших солдат растерялись, и Георгию Гавриловичу вместе с остальными удалось пробраться в лес. Все думали, что спаслись. Но не тут-то было – нарвались на засаду. Почти всех убили. В скоротечном бою Афонина еще раз ранили в руку, после чего его и еще пару человек взяли в плен.
Главное — выжить
Ветеран помнит, как они уже приготовились к смерти, думали, что их расстреляют прямо на месте. Но такого приказа у немцев не было, хотя некоторое время фашисты раздумывали, что же делать с русскими? Афонина присоединили к другой группе пленных и отправили в концлагерь. В каких только лагерях не побывал Георгий Гаврилович за эти долгие четыре года, дольше всего оставался в Восточной Пруссии. О том, как там приходилось выживать, ветеран не хочет вспоминать. Немцы вели себя, как дикие звери, узники погибали один за другим по сотне в месяц. В начале 1945-го Афонина перевезли в концлагерь в Чехословакию. Там, в первых числах мая, узников освободили восставшие чехи. Потом вошли советские войска, и всех бывших пленных отправили в фильтрационный лагерь для проверки, которую Афонин прошел довольно успешно. Нашли его документы, выяснили, что присяге солдат оставался верен и долг свой выполнял с честью. После этого его наградили медалью «За победу над Германией» и добровольно-принудительно отправили на лесоповал в Вогульский леспромхоз на Урале. Там бывшие пленные работали, как вольнонаемные, и жили в бараках. Уехать оттуда никто не мог, но по поселку передвигались свободно и зарплату получали по тем временам неплохую.
После смерти Сталина разрешили вернуться к родным. Отец к тому времени жил в Камешкове, поэтому Георгий Гаврилович и переехал сюда. Работал сначала трактористом, потом пожарным, чуть позже получил все награды, медали и орден Отечественной войны.

(при подготовке
использованы материалы книги «Камешковцы на фронтах Великой Отечественной»)