О денежной реформе, госзаймах и стенгазетах

В одном из номеров сообщается, что районный партийный актив на своем собрании горячо приветствовал дальновидную политику большевистской партии. Но тем не менее коммунисты, а в их числе был и редактор газеты А.И. Шевелев, критиковали недостатки торгующих организаций, обнаружившиеся в первые дни открытой государственной торговли. Но в пос. Камешково (об этом пишется в другом материале), «первый день торговли без карточек внес огромную перемену в жизни. В продуктовых магазинах продается колбаса четырех сортов, пряники 8-ми сортов, печенье, баранки, сыр, русское и маргариновое масло и другие продукты. В промтоварных отделениях торга – мужские и дамские пальто, костюмы, брюки, обувь, в большом выборе мануфактура». Слесарь И. Корноухов на страницах газеты пишет, что после денежной реформы «жить стало лучше». В семье, состоящей из пяти человек, работает он один. Зарплата – 800 рублей в месяц. По карточкам хлеба на всех не хватало, приходилось докупать на рынке по высоким ценам, так что от зарплаты ничего не оставалось. «Теперь же я покупаю хлеб в нужном количестве по 3 кг в день в государственном магазине, на него у меня уйдет в месяц 270 – 390 рублей в месяц. Остальные могу тратить на сахар, масло и другие продукты и промтовары. Сегодня жена купила 5 метров ситца». Вот такой расклад сделал слесарь – все равно на хлеб (получается, основной продукт питания) уходила треть, а то и половина заработка.
Как жили в послевоенные годы, говорит и тот факт, что далеко не везде еще и в конце сороковых было проведено электричество. В номере 1947-го года сообщается, что кустарно-промысловая артель «Прогресс» оказывает помощь по электрификации колхозов Сергеихинского сельсовета, электроэнергию получат все общественные постройки и до 260 домов колхозников. В 1952-м газета пишет, что проведена электрификация в центре колхоза «Передовик» — селениях Брызгалово и Назарово.
Но трудовой энтузиазм был на подъеме – район восстанавливал отставшее во время войны хозяйство. Газета пропагандировала социалистическое соревнование, стахановское движение, добычу торфа и заготовки леса. Торф был основным видом топлива для предприятий, и из-за его недостатка фабрики несли большие потери. Так, в номере от 8 февраля 1948 года несколько ответственных лиц фабрики им. Свердлова клеймили позором Второвское и Артемовское торфопредприятия за то, что не выполнили план поставки предприятию кускового и фрезерного торфа. По этой причине, негодуют руководители, недодано государству 10 тонн ватерной пряжи и 100 тыс. м суровых тканей. Не менее значимой отраслью в районе тогда были и лесозаготовки. «Лес нужен стране, как хлеб, как уголь, как металл!» — кричала наша газета. Объявлялись ударные месячники, разворачивались массово-политическая и работа и соцсоревнование среди лесорубов и возчиков, чтобы обеспечить выполнение графика работ. Назывались фамилии тех, кто «срывал лесозаготовки». Вот что пишет автор одной из заметок после перечисления фамилий возчиков из Второвского колхоза «Новая волна»: «Вместо того, чтобы съездить в лес два раза, они ездят один. Приедут часов в 11 и распрягают лошадей. Потом весь день лежат на печке». Как говорится, и смех, и грех.
В сельском хозяйстве тоже ставились задачи не из простых. К примеру, на пленуме Камешковского райкома ВКП (б) в конце 40-х — увеличить поголовье КРС на 970 голов и довести до 3600, овец – до 3300, лошадей – с 1200 до 1800 (вот такие были масштабы!). Выращивали овощные культуры, махорку, разводили пчел и занимались медосбором. Существовали такие организации, как «Райглавмолоко», Тынцовский маслозавод, в Арефинской сельхозартели работал завод по производству красного кирпича, при фабрике им. Володарского такой завод тоже действовал. И тем не менее сельское хозяйство было тогда экономически слабым, задачи перед ним ставились непосильные. Колхозникам было особенно тяжко. Каждый советский крестьянин был обязан отработать определенный минимум «трудо-
дней» как в колхозе, так и на общественных работах. В 40-50-х годах этот минимум был увеличен и к моменту смерти Сталина составлял уже 150 трудодней в год для женщин и 200 – для мужчин. И к отработке трудодней тоже призывала районная газета. Колхозникам за них полагалось, конечно, некоторое вознаграждение, однако его размер обычно был низким, а часто они вовсе не оплачивались. Кроме того, колхозник должен был заплатить денежный налог и часть продукции продать государству по госцене.
Добровольно-принудитель-ной была и кампания по государственным займам у населения. Ее ход регулярно освещался в «Знамени». Как писала на страницах газеты заведующая Камешковской сберкассой В. Шляпникова (1952 год), «каждый рабочий, крестьянин, интеллигент считает участие в подписке на государственные займы своим гражданским долгом; 18,5 тысяч трудящихся нашего района являются держателями облигаций». Порой отдавали по целой зарплате, чтобы приобрести облигации. Так, Кучин, поммастера фабрики им. Свердлова, пишет: «Взаймы родному государству я в нынешнем году дал месячный свой заработок в размере 1500 рублей. Это мой новый вклад в дело строительства коммунистического общества» (1949 г.). «Наша бригада валечниц вся подписалась на месячный заработок», — сообщает работница валичной мастерской фабрики. А рядом с заметкой плакат с надписью: «Подпиской на заем ускорим сооружение великих строек коммунизма!» (1951 г.) Это были жесткие меры, направленные на оздоровление финансового положения страны после войны, на восстановление экономики.
В каждом сельсовете, в каждом хозяйстве или на предприятии были стенные газеты. Они бичевали пьяниц, хулиганов, лодырей, бракоделов – людей, мешающих движению вперед. Этому много внимания уделяла и районка, она направляла стенную печать. Немало публиковалось обзоров, в которых указывались недостатки или, наоборот, подчеркивались успехи. Так, на фабрике им. Свердлова лучшими в те годы назывались стенгазеты «Тиски» и «Голос стахановца», которые выпускались два раза в месяц. К тому времени выходила на предприятии и печатная газета тиражом в 500 экземпляров (на фабрике и в городе ее знали как «Свердловку»). В колхозах были даже так называемые «световые» газеты – с краткими выразительными заметками, боевыми призывами, острыми карикатурами. Вообще, сотрудники редакции много работали с активистами, рабселькорами, привлекали их к участию в рейдах. Множество писем, опубликованных на страницах газеты, и даже фель-
етонов – результат этой работы. Их авторы не стеснялись высмеивать недостатки, писали то, что видели. Критике подвергались даже обладатели таких профессий, как сливач и избач: сливач – за то, что на молочном пункте неправильно определяет объем и жирность молока, избач (зав избой-читальней) — что плохо проводит культмассовую работу. В какой-то степени и сама районка в первые годы была похожа на стенгазеты – определенную долю наивности и прямолинейного изобличения несла и она. Конечно, и время накладывало свой отпечаток.