Сковали силы противника на западном направлении

Основу обороны государственной границы в полосе Западного Особого военного округа (Западного фронта), которым командовал генерал армии Д.Г. Павлов, составляли Гродненский (68 УР), Осовецкий (66 УР), Замбровский (64 УР) и Брестский (62 УР) укрепленные районы, а также три армии прикрытия границы (3-я, 4-я, 10-я). Здесь несли службу многие наши земляки. Один из них — Владимир Степанович Гущин (на снимке), встретивший начало Великой Отечественной войны в Белоруссии и погибший там.

Он родился в 1919 году в д. Волковойно. До призыва работал слесарем-лекальщиком на заводе в соседнем Коврове. 1 октября 1936 г. принят курсантом в бронетанковое училище им. Сталина в Горьком, по окончании которого в звании лейтенанта был направлен в ЗапОВО.

25 октября 1940 года В. Гущин прибыл к новому месту службы и был назначен командиром взвода в 8-й танковый полк 36-й кавалерийской дивизии 10-й армии. Его почтовый адрес по последнему письму: п/п 37, Крынки, п/я 38/13, Белоруссия.

К 1 ноября 1940 г. 36-я кавалерийская дивизия имела 6747 человек личного состава, 5868 лошадей, 52 танка БТ, 17 бронеавтомобилей.

Нападение фашистских войск на войска Западного Особого военного округа было внезапным. 10-я армия была атакована на широком фронте пехотой с форсированием Буга. В 4 часа утра 22 июня 36-я кавалерийская дивизия была поднята по тревоге. Согласно подписанному в 5 часов утра боевому приказу № 1 дивизия выдвигалась в свой, определенный еще мобилизационным планом, район сосредоточения — под Заблудов. Она должна была соединиться с 6-й Чонгарской дивизией и совместно отразить наступление противника на Ломжевском направлении.

Обеспечение прикрытия сосредоточения возлагалось на 42-й кавполк с подчиненным ему 8-м танковым полком. Все соединения следовали своими маршрутами. До рубежа м. Большая Берестовица, м. Свислочь 24-й и 102-й полки вместе со штабом неоднократно подвергались налетам небольших (3–5 машин) групп авиации противника, потери были незначительны. Затем конница вошла в Супрасельскую пущу, и воздействие авиации вообще прекратилось. В ночь на 23 июня главные силы 36-й КД организованно вышли в район сосредоточения.

Но обстановка менялась быстро. 3-я и 2-я танковые группы врага продвинулись вглубь Белоруссии на 60-70 км и нависли над крыльями Западного фронта. За ними наступали войска 9-й и 4-й немецких армий. Ввиду угрозы обхода флангов Д.Г. Павлов самым опасным направлением посчитал Гродно. Он приказывает генералу — командующему 10-й армией К.Д. Голубеву в ночь на 23 июня отвести войска

на восточный берег р. Нарев и организовать прочную оборону на этом рубеже. А своему заместителю генералу И.В. Болдину — «организовать ударную группу в составе корпуса Хацкелевича плюс 36-я кавалерийская дивизия, части Мостовенко и нанести удар в общем направлении на Белосток, Липск, южнее Гродно с задачей уничтожить противника на левом берегу р. Неман и не допустить выхода его частей в район Волковыска».

Выдвижение конно-механизированной группы Болдина началось 24 июня. Столкновение произошло у д. Сидра. Она была занята силами 162-й пехотной дивизии. Советский отряд был отброшен назад, потеряв 7 танков, но смог закрепиться в трех км южнее Сидры. Более драматично развивались события под Кузницей. Более 10 контратак провели советские танкисты, но не смогли нанести серьезный удар. К вечеру 24 июня фронт здесь откатился примерно на 5 км назад.

Когда уже вовсю гремели бои с советскими танками, немецкая разведка докладывала о приближении все новых и новых танковых подразделений. На пути Болдина был не фланговый заслон, а перешедшая к обороне ударная группировка немцев.

Атака на Сидру продолжилась вечером 24 июня. Как пишет немецкий исследователь Хейдорн, «это весьма энергично начатое наступление привело к панике в Сидре». Командир 20-го корпуса генерал Маттерна был вынужден принять решение оставить позиции и отступить на несколько километров на север. Потери советских войск в этом полноценном бою оценивались в 18 танков, сгоревших и завязших в болотах.

Уже в темноте около часа ночи последовало наступление на узел дорог Даброву. Этот удар был нанесен частями 36-й кавалерийской дивизии. Положение приобрело настолько угрожающий для немцев характер, что командование было вынуждено усиливать оборону отправкой в Даброву пехотных и артиллерийских соединений. Лишь утром 25 июня немцам вновь удалось закрепиться на этом узле дорог.

С утра 25 июня наступление группы Болдина возобновилось с направлением главного удара между Сидрой и Маковланами в тыл частям в Кузнице. Ожесточенные бои в этом районе длились всю первую половину дня, но успеха советским частям не принесли.

На наступающие советские части обрушились «Штуки» 8-го авиакорпуса. Позже в отчете Мостовенко писал: «Особенно усиленная бомбардировка производилась в этот день авиацией, и уцелевшие в предыдущие дни тылы были уничтожены. Ни одна машина не могла показаться на открытом месте, не будучи уничтожена. Расположение частей также подвергалось беспрерывным бомбардировкам».

Танкисты продвинулись до Старого Дубового, но далее были остановлены. Остававшиеся в строю танки полностью израсходовали боекомплект и горючее, а пополнить их было нечем. Ближе к вечеру по приказу Болдина боевые машины были уничтожены экипажами. Погиб в бою генерал Хацкилевич (от взрыва гранаты, попавшей в открытый люк танка).

К исходу 25-го июня наступательные возможности конно-механизированной группы были полностью исчерпаны, она была скована наступающими немецкими 8-м и 20-м армейскими корпусами, связи со штабом фронта у Болдина не было, и в 20.00 он отдал приказ об отходе частей группы на восток.

Вместе с тем оценивать контрудар группы Болдина однозначно отрицательно, безусловно, было бы ошибкой. Тот же немецкий исследователь Хейдорн пишет: «На оперативном уровне, однако, советские атаки принесли успех. Германский ХХ АК оказался настолько скованным, что лишь 27 июня оказался в состоянии вновь перейти к наступлению. Таким образом, он потерял 3 с половиной дня».

Фактически контрудар предотвратил быстрое смыкание кольца окружения советских войск в районе Волковыска силами немецкой пехоты. В условиях количественного превосходства двух немецких полевых армий над противостоявшими им 3-й и 10-й армиями это само по себе было достижением.

В ходе отступления и последующих боев 36-я кавалерийская дивизия была разбита, а ее командир генерал-майор Зыбин попал в плен (сотрудничал в плену с врагом, после освобождения арестован и расстрелян). 19 сентября 1941 дивизия была окончательно расформирована.

По данным Ковровской Книги Памяти, Владимир Степанович Гущин пропал без вести в июле 1943-го. Но это ошибочные сведения. Согласно данным ЦА МО, он погиб в Белоруссии в июне 1941 года, став участником описанных выше сражений.

При подготовке статьи использовались материалы интернета и книги А. Исаева «Приграничное сражение 1941»