Меню
16+

Сетевое издание «Знамя 33»

16.07.2021 07:54 Пятница
Если Вы заметили ошибку в тексте, выделите необходимый фрагмент и нажмите Ctrl Enter. Заранее благодарны!

«Белые красавицы березки по краям наезженных дорог»

Автор: Н. ФРОЛОВ

«Аракчеевские березки» в Камешковском районе

Шоссе Москва – Нижний Новгород, ныне часть федеральной автотрассы М7 «Волга», прорезающее Владимирскую область и наш Камешковский район, уже давно стало привычным, причем до такой степени, что многим соотечественникам, особенно неискушенным в российской истории, кажется, что эта дорога существовала всегда.

Между тем провели ее только к началу 1840-х гг., а до того нынешнего шоссе и в помине не было. Впрочем, до нее в течение нескольких веков существовал так называемый Сибирский тракт, или иначе — Владимирка, однако местами проходя рядом с нынешней трассой М7, он шел совсем по-другому. И порой одной из главных примет когда-то оживленной не затихающей ни днем, ни ночью, а ныне почти незаметной и старой дороги являются столь же древние березы, которыми прежде были обсажены наиболее важные российские тракты. Инициатором подобной практики стал любимец императора Александра I граф Алексей Андреевич Аракчеев. Поэтому долгое время придорожных белых красавиц в народе именовали «аракчеевскими березками». И в этом названии была не столько дань уважения, сколько ненависть, так как непосильные труды по обсаживанию бесконечных российских дорог легли на подневольные крестьянские плечи…

Талантливый артиллерист, реформировавший российские подразделения «Бога войны», незаурядный организатор формирования резервов и снабжения армии во время Отечественной войны 1812 года, генерал Аракчеев заслужил двойственную оценку современников. Ему отдавали должное как государственному деятелю и человеку на редкость бескорыстному и нечестолюбивому (Пушкин, к примеру, сожалел, что не успел «свидеться и наговориться» с Аракчеевым). В пору расцвета коррупции даже недоброжелатели графа соглашались с тем, что Аракчеев не только сам никогда не брал взяток, но и всячески преследовал взяточников. Будучи награжден высшими российскими орденами св. Владимира I степени и св. Андрея Первозванного, он отказался принять эти знаки отличия, о которых мечтали многие высшие сановники. Даже получив в награду украшенный бриллиантами портрет царя, Аракчеев оставил себе портрет, а бриллианты, вынув из золотой рамки, вернул государю.

В то же время Аракчеев относился к подчиненным, как к винтикам огромной машины, не обращая внимания, какой ценой достигается порученное ему дело. Всячески старавшийся улучшить снабжение и быт солдат и государственных крестьян, он являлся виновником гибели сотен и тысяч людей, умиравших от непосильных трудов и изнурительной муштры, под шпицрутенами по приговорам военных судов. И вполне здравая идея обсаживать березками наиболее значимые для страны дороги тоже воплощалась, не считаясь с трудами и потерями.

Вскоре после победоносного окончания наполеоновских войн и начала устройства военных поселений граф Аракчеев выступил с инициативой обсадки наиболее важных (и, прежде всего, почтовых) дорог березами. Эта мера предлагалась вовсе не ради эстетики, хотя приятный вид тоже принимался в расчет. В полях и безлесных местностях березки по краям дороги служили хорошими ориентирами, особенно зимой. Во время метелей, когда переметало пути и все вокруг сливалось в сплошной белой пелене, такая обсадка спасала людям жизнь. Кроме того, сплошная вереница деревьев способствовала тому, что дорога в гораздо меньшей степени заносилась снегом зимой, а летом — песком и пылью. В летний зной березки давали спасительную тень, тем более что в ту пору на дорогах встречалось немало пеших путников, не говоря уже о партиях арестантов, которых тогда пешим порядком этапировали в сибирскую ссылку.

В классическом варианте тракты обсаживались по краям проезжей части двумя рядами березок, образовывавшими аллеи, или по терминологии того времени «бульвары для пешеходцев». То есть, те, кто передвигался пешком, могли идти по бесконечной аллее, не рискуя угодить по колеса проносящихся экипажей и не создавая помех всадникам, не говоря уже о тени и защите от пыли. В общем, речь шла о безопасности дорожного движения, о чем Аракчеев позаботился, кажется, первым в России. Наиболее интенсивно обсадка дорог березами велась с 1818 по 1828 годы. Одна березка от другой высаживалась на расстоянии в 2 сажени (2,26 метра), что выдерживалось неукоснительно.

Но благая идея воплощалась драконовскими методами и становилась поводом для всевозможных злоупотреблений. Один из героев писателя Мельникова-Печерского так говорит про «аракчеевские березки»: «Теперь мужик летом, чем бы на пашне работать, береги каждую березку, окапывай ее, очищай; подсохнет – новую сади… Лист на которой чуть пожелтеет – поливай ее либо новую сади. Одна подкормка земской полиции чего станет?.. Березки-то, известно дело, не вырастут, а по двадцати копеек с дерева уж собрано».

Один из современников «березовой» эпопеи писал: «Не столько посадка аллей, сколько поддержание их в исправном состоянии ложилось тяжелым бременем на крестьян. Канавы нисколько не препятствовали потраве молодых саженцев – приходилось с двух сторон обносить аллеи изгородями… Кроме того, жители придорожных деревень были обязаны в засуху поливать саженцы и заменять погибшие свежими».

Столь обременительные для крестьян повинности и сделали «аракчеевские березки» символом тяжкого бремени по прихоти высшего начальства.

Император Николай I вскоре после прихода к власти уволил графа Аракчеева в отставку и запретил обременять крестьян посадкой берез вдоль дорог и уходом за ними. В постановлении Комитета министров говорилось: «ради облегчения поселян в исполнении дорожной повинности… постановить, чтобы посадка по дорогам березок и прорытие рвов были вовсе отменены…»

Но память о десятилетнем насаждении берез вдоль дорог жила в народе очень долго. Еще в 1892 году писатель Владимир Короленко в очерке «Облачный день» приводит устами одного из героев народную песню о графе Аракчееве, который «всю Россию разорил», «дороженьки порыл», «часты столбы становил», «березками усадил». Эта песня известна во многих вариантах и бытовала и во Владимирской губернии.

Позже отношение к «аракчеевским березкам» стало, скорее ностальгическим, так как сами по себе они стали историческим памятником. И свидетельством тому уже иные поэтические строки:

«Напугав уездных казначеев,

Сметы им с фельдъегерем спустив,

Алексей Андреич Аракчеев

Повелел обсаживать пути.

Так поднялись, горды и неброски,

На века посаженные впрок,

Белые красавицы березки

По краям наезженных дорог…»

До сих пор кое-где сохранились остатки «аракчеевских березок» старой Владимирки. От многих деревьев остались лишь обрубки упавших и сгнивших стволов, но свидетельства выполнения воли графа Аракчеева почти двухвековой давности можно наглядно видеть до сих пор. «Аракчеевских березок» в нашем крае сохранилось немало: в Петушинском, Собинском, Камешковском, Ковровском, Вязниковском, Суздальском и иных районах. В Камешковском районе остатки старых берез можно видеть неподалеку от села Эдемское и за деревней Микшино, где проходит проселок до с. Филяндино — когда-то оно полтора столетия входило в Ковровский уезд, а ныне в Савинском районе соседней Ивановской области.

Березы живут от 150 лет и более — до трех и даже четырех веков. И глядя на скромные старые березы по краям заброшенных дорог, мало кто осознает, что это напоминание о России почти двухвековой давности, поры молодого Пушкина и почти забытого ныне графа Аракчеева.

126