Талантливый сын Камешковской земли

Фабрика получила известность в Российской империи как первое предприятие, построенное на паях крестьянами. Их так и называли в прессе тех лет – «кругловские американцы». Непосредственный участник этих событий, описавший их в своих воспоминаниях – Иван Иванович Тихонов, коренной кругловец, мастер-самородок из народа, прошедший путь от ученика машиниста до главного механика фабрики.

Родился он в 1888 году в многодетной крестьянской семье. Как и многие кругловцы, его отец занимался ручным ткачеством, имел красильню. Семья слыла небедной, достаток наживали трудом и усердием.

В 18 лет Иван уже был владельцем светелки и вступил в Кругловское товарищество со взносом в 4000 рублей. Много это или мало? Один «николаевский» рубль по золотому обеспечению равнялся 1040 современным рублям (курс ЦБ за 2010 год). Поэтому пай был внушительным.

В 20 лет смышленого паренька приставили учеником к столичному спецу, приехавшему устанавливать английский двигатель. Теория постигалась вместе с практикой, а вместо учебников были наблюдательность, острый ум и инженерная сметка.

Несколько десятков страниц его воспоминаний посвящено именно техническим деталям работы двигателя, который он с уважением называет «главным сердцем фабрики». Скруббер, шатун, цилиндр, динамо – звучит как мелодия для машиниста-виртуоза. Он и был дирижером большого оркестра узлов и машин, которые работали под его началом слаженно и четко. На слух, как музыкант, воспринимал любые неполадки.

Из его воспоминаний: «При запуске двигателя машинисты столкнулись с серьезными повреждениями. Проработав 2-3 минуты, он глох. Внимательно прислушавшись, я услышал сильный грохот поршня в цилиндре, при этом выбрасывало смазочное масло из трубки. Тут я вспомнил регулировку шатуна монтером Гречаниновым, который приезжал на фабрику еще до революции и укоротил его на 6 мм. Затем я обратил внимание на нефтефильтр. Разобрал его, нашел причину задержки подачи нефти к насосу. Теперь надо было устранить выбрасывание масла из смазочной трубки. Я решил сделать специальную ложку с крышкой, которая бы не давала маслу выбрасываться и смазывала поршень маслом. При испытаниях мои расчеты оказались верны. Сменщик удивился простоте и в то же время эффективности устройства».

Не только на работе, но и в жизни все он делал основательно и без суеты. Женился уже будучи состоявшимся человеком – в 30 лет, и жену взял из знаменитой кругловской фамилии Хромовых. Отец Прасковьи Семеновны приходился родным братом Владимиру Леонтьевичу Хромову, тому самому, который стал главным акционером фабрики. Интересна и судьба двоюродного брата жены – старшего сына Хромовых Николая Владимировича. Он одним из первых вошел в правление Кругловского товарищества как самый крупный дольщик, внеся семейный капитал в размере 10 000 рублей. Николай был по тем временам весьма грамотным человеком, увлеченным идеями народовольцев. Во время революции 1905-06 годов за свои либеральные настроения был заключен в тюрьму на 4 месяца и выпущен под негласный надзор. Его смелый шаг по финансированию существующего пока только в мечтах односельчан предприятия был сделан не корысти ради, а ради блага народа, и привлек в товарищество сразу 90 пайщиков.

Примечательно, что Лев Толстой в своих записках из путешествия по Центральной России писал об ужасающей неграмотности, нищете и пьянстве в русской деревне. Может быть, если бы на его пути были такие деревни, как Круглово, он бы изменил свое мнение? Как знать. По крайней мере, люди, про которых мы пишем, никак не похожи на забитых нуждой, необразованных крестьян…

Когда после революции по ленинскому плану

ГОЭЛРО в крестьянских избах загорелись «лампочки Ильича», у Тихоновых уже был свой альтернативный источник энергии – ветряк, который Иван Иванович соорудил позади дома. Когда вся деревня из-за перебоев с электричеством погружалась во тьму, в их окнах горел свет. Дом стоит до сих пор, ветряк сохранился, к сожалению, только на фотографии. Между прочим, в XXI веке использование экологических источников энергии становится глобальным трендом. А наш земляк, получается, обогнал свое время на 100 лет вперед.

Знания свои он черпал из книг, им в доме отводилось почетное место. В огромной библиотеке, помимо технической литературы, были и журналы, которые он выписывал, — «Нива», «Природа и люди». До сих пор у его внучки О.В. Зининой хранится экземпляр «Истории Руси» Костомарова, переплетенный руками деда.

Сколько всего эти «золотые» руки умели делать! Во время войны Иван Иванович собрал свой радиоприемник и первым рассказывал односельчанам, какие бои идут на фронтах. К нему постоянно обращалось колхозное начальство – отремонтировать технику. Как вспоминает Ольга Викторовна, на площадке перед домом был представлен весь машинный арсенал колхозного производства. Когда в Нерлинке переводили ферму на машинное доение, монтаж доильной установки доверили только Ивану Ивановичу.

Никому не отказывал в помощи, с чем бы ни обратились – хоть кастрюлю запаять, хоть велосипед починить, а наградой за все были искренняя благодарность и безмерное уважение земляков.

Одним из увлечений была музыка. Ольга Викторовна рассказывает, что дед умел играть на скрипке, балалайке и даже фисгармони. Фисгармонь стояла у него в мастерской, и частенько в минуты творческого вдохновения он садился за нее и импровизировал красивые мелодии. Любовь и способность к музыке унаследовали и его сыновья.

Даже детворе с ним было интересно. Частенько внуки, облепив дедушку и затаив дыхание, слушали его неторопливый рассказ о смелом мореплавателе Робинзоне, который попал на необитаемый остров и благодаря своей смекалке и жизнелюбию сумел выжить и вернуться на родину. Он учил их плавать, катал на велосипеде с моторчиком, читал книги и так незаметно учил самой главной науке – любить людей, быть честными, держать свое слово и добиваться всего своим трудом. В общем-то всему тому, чем он сам овладел в совершенстве.